Я живу в последнее время как-то очень неправильно.
Большая часть энергии, эмоциональной энергии у меня уходит в друзей, и в ЖЖ.
Вам мне нравится рассказывать о том, как мне хорошо, было, будет, есть, привычка ждать откликов (комментарии не причём).
Это всё неплохо.
Только гипертрофированно, кажется.
Я чувствую себя здесь хорошо, беря многое, ваш ответ, признание, разное у каждого, признателен каждому, по-разному, но каждому очень признателен, вы мне дороги. Дорого понимание (даже когда была жива только Злата Васильевна:)).
Злата Васильевна в представлении гостей Gestaпо, им. В. В. Сорокина, фото из личного архива З.В.
А вот гости, потеряв Злату, присматриваются к
(Соответствующие скандальные для репутации Златы постинги-комменты, устанавливающие дурацкие соответствия, были мною усиленно вычищаемы:)))
И я скажу, что я совсем даже ещё вполне-пониманием не наелся, не насытился.
Но я сажусь на это, как на наркотик, кажется, теряю меру (не по Вам кажется, это только моя мера).
Вчера испугался, что со мной произойдёт что-то, как с Ольшанским, как я это произошедшее представляю.
Ведь журнал я завёл для того, чтобы он помогал мне жить (В принципе, так же, как и Ольшанский). И тем, кого я люблю.
Но его подкосило, кажется, именно это ненаедание пониманием (Это бывает глюк наркоманский, конечно, когда просто пьянеешь и нужно ещё и ещё, даже в рамках определённой темы, напр., политическое, как у него, - по кр. мере, я так видел; но это бывает и объективно, и этого больше). Может, ел не то. Но я-то, это будьте уверены, ел то.
А теперь кажется, что ещё более голоден, как та жаба. Сейчас попробую объяснить.
Вчера подумалось, когда встретил ситуации непонимания, с постингами (1-ый, 2-ой, 3-ий) про старух или про радиоэфир, что всё, хватит, нужно просто оттащить себя за шкварник отсюда, никогда не вмешивать себя в тексты, делать их просто как лёгкие прозрачные константные грёзы, даже лучше выдавая их в суперрафинированных рациональных до каузальной логики формах. Вот, как делает это, напр., Набоков: вмещая в текст не себя и не опыт, а инсталлируя всегдашнее ему присущее чувство меры (с чего я и начал это дневник, не проговаривая, правда, этого. потому что сначала и не мог оформить в формуле это стремление), вмешивая в это роскошное тесто вещи смыслы, делая тесто на основе чувства меры.
Подумал: лучше было бы закрыть ЖЖ, пока я не найду новое чувство меры. Хотя, если про старух - я не сказал больше или иначе, чем когда-то здесь или здесь, написав о своей бабушке.
Может, через неделю я так и сделаю, или перед отъездом в СПб, - чтобы не приходили комментарии, чтобы меня не преследовало чувство, что меня кто-то читает, кто-то встретил, читает, думает (чаще всего чувство того, что меня кто-то встретил и читает – нехорошее: во-перв., какая-то дистантность текста от меня мне не очень комфортна почему-то, во-вторых. просто это как-то досадно зудит иногда, что ли – как бы, устранить само место).
Да, так вот, что значит «ещё более голоден» и «оттащить себя от ЖЖ»:
1. Возможен какой-то сбой в программе насыщения, который, м.б., как следствие какой-то выбоины, какого-то яблока как в спине жука Грегора, задаёт это ненасыщение. По себе я знаю, что, хотя в жизни я и не могу сказать о недостатке любви, и я не был недолюбленным никогда и в детстве тоже, но я знаю за собой то, что я, хотя и нелдегко. часто теряю чувство меры в том, что мне нравится, в том, что мне интересно. Возможно, конечно, что за этой особенностью увлекаться до улёта в некоторое никуда стоит какой-то сбой, но мне он неизвестен, он упакован от меня как, наверное, у уже у надоевшего вам упоминанием здесь, Вл. Фомина (я понимаю, персонаж очень и очень, как же это сказать…не для примеров и дискуссий, но всё же его принцип существования с раной – он универсален для, замечу, вообще всех людей, просто у Фомина он обнажён и гипертрофирован, и, плюс, Фомин не истерит (конено, многие сторонятся такого "плюса", как у него, но всё-таки...). Обнажён механизм той защиты, от того, чтобы сбой в программе насыщения, любви – его разрушил. А ведь ровно то же у многих). Я вот часто, видимо, пишу о ломаных людях, но это же всегда о светлом, странно, что не понятно, это же просто по фотографическом принципу негатив/позитив. А что мы можем сказать о счастливых, как их передать, траслировать их счастье? Может, это стихи? Но я не умею писать стихов, в жизни ни строчки своей не написал, несколько только проб-римейков, кроме:)). Да и Сам Толстой сразу заявляет: счастливые, мол, все одинаковы, о них и сказать-то не понять как, в какой повествовательной форме, и нечего... Или вот Деррида, тоже о том же, всякую околесицу негативно-пародийную несущий чаще всего, а говорящий о том, какой бы супервставляющий текст он хотел бы знать и видеть и написать: в жутком копошении вороха негаций он отгранивает в этом барахле бестолковом Искомую Лучшую Модель Текста (такого, от которого всем бы сделалось Понятно и Счастье). Только модель-то и остаётся, если не потерять её за чредой негаций и редукций до нуля...
2. В моей энергии нуждаются не мои близкие, нет, хотя и они тоже, не думайте, что я живу в насыщении-пресыщении в ущерб им. Хотя, многие мои читатели, или некоторый Читатель-Вообще – часто с ними равноправны в моём внимании. Нет, здесь не близкие, я не о них – они реальны, реальнее любой переполненной смыслами виртуальности в книжках ли, в сети ли, и любимы мною, и они всегда сначала.
Мне нужно поверить, вот для чего нужна энергия, вот где должно устроить не менее напряжённое коммуникативное поле, чем в любой виртуальности или книжках или в настоящем здесь-и-сейчас (друзья, мерное течение моей очень ровной жизни) – поверить в такую херню, как будущее, карьера и будущее. Как бы расширить своё настоящее, чтобы в него смогло попасть и уместиться желанное ловимое будущее. Для этого, теперь уже, не нужно напитываться пониманием в здесь-и-сейчас ЖЖ-речи, в книжках, в переписке, улыбках и жестах, во всей этой роскоши Повторения Того Же Самого, а попробовать устроить так, чтобы это будущее стало работать, попробовать его воспринять без смеха, каким бы тупым оно ни казалось, невменяемо-абсурдно-недостижимым другим, практически, исходя из моей ситуации в реаль. жизни, поверить из абсурда (напр., я просто ума не приложу, зачем мне писать диссертацию, если истекает срок приглашения в Ханты-Мансийск делать новостную службу с Интернет-вещанием. или, зачем связываться опять с радио, если всё теперь так хорошо складывается в универе… - здесь пока не приложишься опытно-подопытно, и не скажешь), а не как всегда в посл. время – по течению. Это «будущее» всегда было большой надоедливой мухой на фоне упоения изумительным, чаще всего, настоящим. Теперь оно стало пустым слепым довлеющим мне неуловимым и непроницаемым монстром-сфинксом о двух головах. Надо что-то доделать и на многое решаться, загадки безумны, как всегда, впрочем, но теперь не отвертеться от того, чтобы принять хоть одну серьёзно. Вернее, придумать и получить загадку как пропуск.
Вон,

Я придумал, помыслил, и получил вас. Я набрался с вами очень хорошего, во многом Вашего счастья (которое есть или которого вы хотите), живости. Есть некая даже критическая масса – и нужно не то, чтобы рвануло (совсем не то:))), но поставить атом на службу миру. Вы есть, вы дороги мне. Вам спасибо:
Через два часа электричка, сегодня утром меня опять, как и неделю назад, одолело жгучее желание и способность написать всё же диссер, пять дней назад я забросил то, что два дня писалось неделю назад на одном дыхании. Сегодня зверское желание отпинать этот текст и связанные с ним книжки, переродилось в весёлое знание: "я его отпинаю, только изящно, и даже пританцовывая". Всё уже давно в голове, я даже не беру ни одной книжки, кроме записной с выписками и библиографиями. Я купил всё для пиццы, небольшой пиццераздник для тёщи с тестем и для Маши. И там ещё лошади и очень тихо и совершенно завораживающая стабильность предметности, которая одновременно очень ненавязчива и декоративна даже:
И ещё Маша просила купить ракетки для бадминтона, её научили играть - наконец-то, всё думал, когда же она подрастёт, чтоб было с кем играть в любимую игру! И ещё кассету "Глюкозы", которую вообще-то, купил для неё.
