Я так считаю, почему такая зряшность развилась: во-первых, так легче набивать некалькулируемость в стоимость жертвы, ни на что её не обменивая. То есть, мол, кучу народа положили напрасно, просто так. И вот потому они уже все в таком белом, что их и не замазать никак, не оправдать, не связать ни с чем. А больше всего в белом та социальная группа, к которой принадлежит плакальщица. Именно она может так отвязно оплакать, как о совсем невинно убиенных.
Во-вторых, собственно, я это уже сказал, жертва выводится из причинности, в которой она пала жертвой, и как чистый невинный мальчик в цинковом гробу доставляется к услугам плакальщицы, на работу в целях идеологии её социальной группы.