Именно потому коммунальность немцев выбешивает. Чтобы купить пистолет, нужно состоять в обществе любителей стрелкового оружия (и настрелять тридцать часов в тире, и тогда можешь держать оружие дома). Чтобы ловить рыбу - нужно состоять в обществе любителей рыбной ловли. И так далее. Одна любовь вокруг. Невозможно ничего хотеть. Можно только любить, участвовать, объединяться в любви - необходимо и естественно.
Притом, что всем ясно, что все эти общества с гитлеровских времён лишь структуры добровольного народного самонадзора. Ещё здесь нельзя говорить о врождённых свойствах, здесь нет рас и различий, здесь уже нет пола и гендера, здесь есть только дружба народов и бляааааа скуловыворачивательный бесконечный шифрованный словесный понос про любовь всех ко всем. Здесь уже и добра и зла нет. Окей. Всего этого нет. Но играть-то в это всё можно? Нет, не можно. Как бы чего не вышло. Так что лучше не иметь пола и возраста, гендера и оружия, национальности и вероисповедания, и рыбу лучше тоже оставить плавать в озере. Как заебал этот местный брежневизм, совсем уже упоротый застой, именно что сведение любого различия, очень натужно, в ноль.
Мне кажется, у немцев очень крепкие жопы. Они могут пердеть в себя, знаете, так вот поднатужиться и не выпустить вонь чтобы, чтобы она даже мягко не проистекла между полужопий, чтобы ни моля запаха не вынести вовне как сора из избы, а ещё немцы умеют икать в себя, срать в себя, то есть, умеют сдерживать различия, уничтожать их, превращать в настой застоя, забалтывать в неразличимость. Когда я вижу такие выставки дружбы народов, как эти балконы, у меня очень болит голова сразу, приступом. Потому что мне надоело, что меня постоянно дёргают за эмоции, чтобы сказать: у тебя нет эмоций, у тебя, и ни у кого, нет различий. Все флаги в гости к нам. Все пидарасы чтобы сели в ряд за стол. Эмоция разрешена только одна: единение в любви. Остальное - олдскульное говно.
У немцев все народы стали одинаковые, наверное, от страха перед расовой теорией. Больше не припоминаю ни одного народа, у кого настолько атрофировалось бы чувство юмора и вкус к различиям.
