Древние искусства и деятельности мало транспарентны и мало транзитивны, их результат приносит меньше удовольствия, чем процесс, зритель получает меньше удовольствия, чем делающий. Пищеварение, каллиграфия, думать, секс, живопись, танец, пение - всё это может оставлять равнодушным зрителя, если он не переживал этого сам (вкус определённой еды, определённые движения в танце или в сексе или в пении). Всё это связано с телом, и оно очень древнее всё. Думать, кстати, тоже. Куда как интереснее и приятнее писать (думать, то есть, самому), чем читать чей-то текст. Рисовать тоже гораздо интереснее, чем рассматривать чей-то рисунок. А уж петь и подавно - требуется соучастие, чтобы полностью прочувствовать, да, собственно, горло и просится в песню, когда слушаешь что-то зажигательное, хочется подпевать, а также ноги сами идут в пляс, когда видишь отличный зажигательный танец, счастливых людей в нём. Хочется думать, когда читаешь что-то стоящее, сам начинаешь говорить и думать. Когда видишь как кто-то вкусно ест - у самого слюни текут. Когда видишь как кто-то ебётся от души - у самого стоит. И так далее - все древние деятельности и искусства завязаны на симпатию, эмпатию, зеркальные нейроны, приобщение, групповую идентификацию. Удовольствие в этих видах деятельности можно получить, только самому ими занявшись. То есть, результат неотрывен от деятельности - переносу не поддаётся (не транзитивен), пересказать его невозможно.

Не то "новые искусства". Их результат транзитивен. Это следующая ступень эволюции: передача опыта в отрыве от деятельности: например, словами можно вполне научить чему-то, пусть и приблизительно, но уже не втягивая в непосредственную деятельность, в подражание здесь и сейчас. И новые искусства и деятельности транспарентны, их не спрячешь в животе, во рту, в голове, в слизи. Например, кино: деятельность очень муторна по его производству, делается оно многими людьми, рутиной, отдельные люди и не могут получить в процессе деятельности удовольствия, результата своей деятельности. Но его, полностью транспарентный, буквально прозрачный, состоящий из света результат - получает зритель. И в результате содержится всё, что хотел сказать автор, всё выражено, всё нашло свои формы, и для передачи этого результата-сообщения-переживания вовсе не нужно повторять всю деятельность по производству кинофильма. Или вот строительство кораблей: те, кто строят, совсем не умеют и не будут плавать, и даже плохо представляют себе, что строят, каждый занят только фрагментом. Музыка тоже сравнительно нова: она уже оторвалась от условий производства звуков, ритм стал ритмом сам по себе, опознаваем как ритм, а не как удары по голове определённому человеку, к примеру. А тембры инструментов совсем потеряли значение, остаётся важна всё больше мелодия, её-то, абстракцию, и напевают, а вовсе не звуки трубы или тембр виолончели или валторны имитируют.