А здорово я сдал комнату молодому итальянскому учителю латыни и древнегреческого, приехавшему оторваться-оттянуться на три месяца в Берлин, долго сомневаясь, а не лучше ли практикантке из суровой больницы на берегу канала, чтобы как можно реже видеть жилицу дома.


Решил сдать итальянцу, потому что подумал, что с ним будет нескучно. Но сожалел о несовместимом, то есть, что как было бы хорошо, чтоб и нескучно было, и чтоб учитель латыни ботичеллиевской внешности при мне и чтоб жильца одновременно дома не видеть. А жилец пожил дома два дня, и то едва ночуя дома, а теперь вовсе приходит только одежду сменить. Пока стирается одежда, он варит себе тазик (именно тазик, купил самостоятельно особый тазик) макарон, крошит туда преимущественно базилик, кусочки жареной курятины, щедро натирает сыр сверху, ещё слой какой-то заливки и снова слой свежего базилика, и этот макаронный торт съедает часа за два.