В Европе принято отделять детей от взрослых, в Лаосе этой грани я не заметил, в культуре такой резкой грани нет, и это проявляется и в их ювенальном внешнем виде и поведении, например, в открытом смехе, в готовности рассказывать, как они вкусно ели: я заметил там, что могу рассмотреть прекрасного ребёнка и во взрослом, а в Берлине совсем не так, в Берлине я всегда вижу уже в ребёнке взрослого, которым он станет, каким он станет, но не ребёнка, то есть, не принцип и не существо удовольствия, что и являет ребёнок, почему мы и любуемся детьми и животными - за непосредственную доступность, явленность удовольствия, явленность того, как оно функционирует, живёт.
Во-вторых, лаосцы всегда с детьми, и дети им не мешают, ни матерям, с которыми постоянно рядом девочки, ни отцам, которые везде, на работу тоже, берут своих совсем даже маленьких сыновей. Никому не мешает детский гам, писк, крики. Не то что у нас в культуре принят жанр недовольства детскими визгами. Там никто не слышит. Впрочем, дети в Лаосе тихие, им всё приносят даже не с полуслова, а с полужеста, кричать им не нужно. На фотографиях отец, сын и дочка - они продают кур и петухов, там же их забивают, ощипывают для покупателей. Пока отец этим занят, дети играют сами. Потом снова, как он садится, облепляют его. Ещё мне там на рынке понравился петух, осознающий, чем кончится для него этот день.
