Сразу же после созерцания Мао с задранной вверх головой (задирать голову приходится по причине высоты статуи вождя и узкого вертикального помещения преддверия музея) человек попадает в пространство воздуха, неба: он проходит огромный зал, в котором нет ничего, только пустые стены, небо через стекла на потолке и его отражение в мраморном полу, тени облаков, бегущие на белых высоченных, выше, чем статуя Мао, стенах.
А потом открывается следующий вход, в зал авиации, и сразу на человека, прямо в лицо, летит армада самолетов и воздымаются гордые ракеты.
Нигде больше я не встречал такого дизайнерского паноптикума, так хорошо и откровенно раскрывающего в своих формах и материалах красоту союза железа, воды, воздуха и человеческой задумки (музеи искусства, с картинами, мебелью, скульптурами и т.п., например, скорее скрывают трюк, фокус, а не раскрывают его).
Очень большие ряды бомб, мин, снарядов, но на этой мелкоте я не останавливался, да и на похожих друг на друга бомболетах, бомбовозках там тоже особо задерживаться не стоит.
Всего интереснее там артиллерия, нижний зал, то есть.
Кстати, очень здорово, интерактивно все дула орудий наведены в лицо посетителю.
Много настоящих, собранных по крупицам из праха и тлена экспонатов - памятные машины, отличившиеся в каком-то особом бою, подвиге.
Батальных полотен, на мой взгляд, маловато, и они не духоподъёмного свойства, а утилитарно-иллюстративные, пояснения к экспонатам. Такого же характера и фильмы, демонстрирующиеся в разнообразных тут и там выставленных перископах и биноклях.
Отдельного внимания заслуживают панорамы музея, благодаря им можно почувствовать себя на месте сражения (все сражения, техника с которых представлена в музее, китайские, потому нет никаких першингов, но есть, например, советские танки и гранаты), в самом сердце революции визуально и аудиально.
Очень хороши скульптуры солдат, в определённой форме, обслуживающих то или иное орудие, установку, машину, самолёт, ракету.
А на последних двух фотографиях один из посетителей музея, задумчивый ветеран, подолгу стоявший у самолётов. А потом он смеётся, на самой последней фотографии, не знаю уж, чем я его насмешил, по-моему, длинным дулом моего фотоаппарата, в которое он первые пять секунд смотрел так, как будто то ли с перепою увидел отряд чертей в нём, то ли вражеский перископ.
