А есть совсем, совсем другой полюс, который было бы неплохо подключать для стереоскопии хотя бы, и который более интересен, живой: мазохизм жертв, их ликование, желание ещё и ещё прикасаться к опасности, приближаться к ней, греть свою тщедушную раненую плоть и травмированные, изнасилованные души дальше и дальше у реактора или у газовой камеры.
Надо бы показать и этот стыдный, во всю голову перверсивный, но сильный праздник со слезами на глазах, это дикое, непонятное воодушевление заражённых, облучённых, прокажённых, а также и здоровых ещё, но которые тоже тянутся, тоже хотят приобщиться, согреться, душой загореться от величия, от монументальности и монолитного сверхужаса треснувшего реактора - о, эта витальность мазохизма, накрывающая как цунами, например, витальность Холокоста или Чернобыля. Детское принятие жути, возможно, принятие её как защитная реакция.
Но нет, это сложнее, перверсивнее, прекраснее, это желание принимать и принимать радиацию, ехать туда, говорить об этом, это оживляет и держит.
Два видео из чернобыльских хроник: буйная красота пубертатных игр молодняка с оголениями и раскраской тел, эшелонами ехавшего туда, чтобы устраивать демонстрации и перфомансы против атомной энергии, со всего мира ведь фестивалили прямо у реактора, селфики делали, да и без селфиков отжигали на будь здоров.
Или задумчивая сказочная грусть детей, их сумрачная, скупая, но невинная фантазия об атоме во втором видосе.
