И я поиграл с собой в игру: я заменил все фильмы из рождественского меню на похожие по структуре, но крутые ужасные, в общем-то фильмы, жуткий реализм, как, например, холодный жёсткий Нью-Йорк у Кассаветиса, в котором творится сказка странствий тоже - женщина пытается спасти ребёнка, на которого охотятся бандиты, да и сама она бандитка, и идёт и идёт через каменно холодный город с мальчиком, тащит его через город, отстреливается, убивает, отстреливается, убивает и так по кругу много раз. Эх, камера у Кассаветиса как окно, окно низкое, впритык к реальности и с выбитым стеклом, без стекла.
Вот это настоящая сказка странствий, которую я продолжаю своими ногами, выходя гулять в холодный город формами почти как из этого фильма, район у нас такой, с обильной брутальной архитектурой, и всё закрыто и днём никого не было, пустые улицы, вот вечером только народ стал выходить прогуляться, потянулись к фонарикам, фонарям, всё же освещение электричеством сегодня теплее, чем естественное.
А так даже едва ли ни мечталось хоть раз чтобы создать пусиковое, "настоящее рождественское настроение", чтоб корица, свечки, пирог, ель, джингл белз и сказка. Мне показалось, что ребёнок за этим ко мне ехала (не доехала, билет аннулировался). Впрочем, она всегда за этим приезжает, и мы смотрим какой-нибудь фильм того же Кассаветиса и что-нибудь вообще адище адовый. Нет, никогда такого не было, чтобы "рождественское настроение настоящее", ни разу я не создал сам, только потреблял это в гостях у родителей друга и вообще шастая по гостям во Франкфурте, вот же деревенский город где. Сам я уже, кажется, бессознательно могу припомнить кино, по структуре то же самое, но совсем не праздничное, а такое, пронзительно холодное, как этот фильм. Сознание уже само, без моего участия, подкидывает мне что-то изоморфное - такое же, но не то, что предполагалось вначале.
А вообще, мы вместе с ребёнком всегда много кино смотрим, как ни с кем больше, когда она приезжает. Это точно сказка, что бы мы ни смотрели. У меня одна комната, я уже писал, она только для кино получилась.
Ещё от Рождества помнится мне всегда приятная скука, медленно текущее время, рассусоливание всего, мягкий кокон пространства-времени, всё тает как мороженое в недоеденном изысканном десерте, когда горячие фрукты обкладываются мороженым, а одному, конечно, такое не удаётся пережить, потому что выруливаешь всё равно к своим мыслям, к своим фильмам, к своему реализму без всяких сказок. Ну разве что только Кассаветиса вот сказка.
