Ирина Алексеевна в прокат, и три дня мои будут забиты ещё все впереди философией и латынью под завязку. Ира звонит вечером: «Ну что, сОлнце моё, затрахали-замучили, как Пол-Пот Кампучию?» А я стою, как дурак и не понимаю, откуда цитата, в голове крутятся подходящие эквиваленты из латинских пословиц и поговорок – но ничего не подошло, и я молчу. А Ира говорит: «Таааак, поняааатно, хорошооо, а теперь бери ручку, пишем расписание на завтра, итак, в десять к тебе приходит…» и т. п. список до восьми вечера). Когда девушка ушла, закружилась голова, и я пошёл прогуляться (интересно, как себя чувствовала репетированная; наверное, не лучше, потому что передала мне целую тысячу, рассчитываясь. А я вообще плохо: потому что пересчитал и сказал, что она мне ещё тысячу должна). Коньяк, вино, конфеты – но я ничего не хочу алкогольного.Когда я ухожу из дома, то дети основательно подъедают мои запасы сладостей в комнате (замка нет).
Они не гуляют, вот же странность ещё. И мама их тоже не выходит из дома. Лишь классический папа-добытчик выходит из дома в семь утра и возвращается заработанный и молчаливый в десять вечера. Он пахнет бензином, он автослесарь на автостоянке. Он высокий и белокожий, он настоящий ариец, ему бы сыграть эсэсовца в каком-нибудь фильме, это было бы архигламурно. Он такой высокий и белокожий и голубоглазый и с большими белоснежными зубами, что это вызывает во мне омерзение. Бог сказал ему никуда не переезжать в Германию. И он не поехал. Ведь он ещё и проповедник в местном молельном доме. Как же паства?.. Потом он ложится в ванну и лежит там. Его жена в это время всё так же около детей. Ест он тоже один, дети играют, мама следит за ними, потому что четыре мальчика – это постоянные драки, а потом они ложатся спать. Папу они как-то боятся. Грустно смотреть, как человек, пахавший целый день, приходит домой и ест в одиночестве, а его детям всё равно, пришёл он или нет. Он однажды пришёл, а потом я пришёл через полчаса, так вышел тот, который не старше, а помладше, ему четыре с половиной и спросил «Папа пришёл?» А папа был уже в ванне.
На кухне они повесили на стене календарь с пейзажами и цитатами из Библии. А у себя над кроватью деревянную доску в пол стены, на которой выжигателем выжжена фраза, тоже цитата из Писания: «Узки врата, ведущие в рай», мне было даже не смешно, когда я это увидел.
Наверное, я вообще не вправе рассуждать о другой семье, которая просто оказалась со мной в одном помещении на неделю. Ведь как-то по-своему они счастливы, а я их так зло и смешно описываю. Мне стыдно, что я наблюдаю их жизнь. Вернее, я не стараюсь её наблюдать, так, мимоходом увиденное. Вообще же, у меня не было предвзятости к ним, если бы не выходки детей в вечер того дня, как они приехали, и то, что их отец позволил себе сказать своим детям, что посадит меня на цепь и не будет кормить, о чём они меня так простодушно спросили. Со мной не хотят разговаривать: да, я грешник в их терминологии, а также я просто им мешаю. Но кто же их просил ко мне заявляться. Я просто сказал, что раз деваться некуда, то приезжайте, но лучше всё-таки тогда, когда я уже уеду.
Сегодня целый день из моей комнаты лилась латинская речь и ритмичные таблицы склонений и стильный русский мат, и репетируемое создание было доведено до слёзной истерики и звонило домой (мне всё можно, её родители сказали мне, что она должна знать латинский, так как будет уходить из пединститута и будет поступать в медакадемию), и я когда выходил, подлить кипятка в калебасу, я видел такие уважительные взгляды детей и их мамы, что прямо-таки взял второе дыхание через пять часов занятий и вышиб его же из девушки. Может быть то, что я преподаю латинский - это как-то искупает мою какую-то порочность, что ли, в их глазах?..
Мне, конечно, предлагают и поужинать вместе, и домашних компотов из банок и пирожки, но я покупаю компот в магазине, полуфабрикаты, и целый день поливаю пломбир шиповниковым сиропом, намеренно нахально купив двухкилограммовую упаковку, сладострастно давя из неё мороженое с завидной регулярностью на глазах у тоже хотящих мороженого детей. Ничего. Им покупают мороженое, оно лежит в холодильнике рядом с моим, только дают им его в классическом жанре «на сладкое» после обеда. Понять, почему детям запрещают со мной общаться, когда им хочется, - вот этого я не пойму. А вот приеду к Тане и спрошу у неё. Она весь этот баптистерий хорошо знает и своего братца тоже.
